Россия должна принять участие в дискуссии о Договоре о запрещении ядерного оружия

14:02, 9 сентября 2019

Ученый-международник пояснила аспекты ядерной безопасности

По словам Екатерины Михайленко, ученые вуза могут способствовать созданию положительного имиджа России во внешнем мире. Фото: Анна Маринович.

Пока одни ученые разрабатывают новые виды оружия, другие просчитывают последствия ядерной войны для человечества и ищут дипломатические пути, чтобы снизить угрозу. Как исследователи Уральского федерального университета работают над этой проблематикой, рассказала доцент кафедры теории и истории международных отношений Екатерина Михайленко в рамках проекта УрФУ и 66.RU «Человек наук».

Мы действуем вдалеке от большой политики, но наша работа важна: надо быть реалистами и понимать, что она не повлияет на разоружение, однако, по крайней мере, будет способствовать созданию положительного имиджа России во внешнем мире. В советское время этому придавалось серьезное значение, а сегодня Запад воспринимает нас как страну-агрессора.

Атомное оружие в отличие от химического или биологического не запрещено для использования. Есть международный документ, ограничивающий его передачу или передачу технологий для его производства другим странам, — Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), принятый еще в 1968 году. Но сегодня во многих странах нет доверия этому документу: в свое время он сдержал гонку вооружения, но к глобальному разоружению не привел. Именно поэтому в 2017 году возник Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО). Однако ни одна из признанных ядерных держав его не подписала. Задача нас как дипломатов — убедить власти примкнуть к ДЗЯО.

Предотвратить ядерную войну можно и вне большой политики

Тема ядерной безопасности стала для меня основной в 2003 году. Вначале это было странно даже мне самой: что мы, ученые с Урала, можем сделать для решения глобальных международных проблем? Все-таки ракеты, ядерное вооружение — это большая политика.

В 2012 году мы вошли в европейский проект «Темпус»: вместе с другими исследователями изучаем последствия радиационных аварий в Европе, в том числе на Урале. Мы смотрели исторический аспект: как возникли «закрытые» города, кто строил, откуда приезжали люди, чтобы жить в них, в каких условиях они жили и что произошло, когда в стране изменился государственный строй.

Атомная промышленность — это всегда опасность, особенно в первые годы ее создания. Мы изучали, как ядерные испытания и катастрофы отражаются на повседневной жизни человека. Материалов для этого хватает: в 1957 году на комбинате «Маяк» произошла авария, которую сегодня ученые оценивают как третью крупнейшую ядерную катастрофу в мире — после Чернобыля и Фукусимы. Исследовали все аспекты: медицинские, биологические, экологические, экономические, социальные.

Один из выводов — даже мирный атом может создавать угрозу для жизни собственных граждан. Поэтому так важно ответственное отношение к вопросам радиационной и ядерной безопасности.

Как правило, последствия ядерных аварий выходят за жизненное пространство одного государства, и для их ликвидации требуются усилия мирового сообщества. Как выработать стратегию для минимизации угрозы — это второй аспект моей работы, он главным образом касается дипломатии.

Этой работой вплотную мы занимаемся два года. В 2017 году Международная кампания по запрещению ядерного оружия (ICAN), которая включает неправительственные организации разных стран, пролоббировала на Генеральной Ассамблее ООН Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО). Возникает закономерный вопрос: как эти неправительственные организации, объединившись, вышли на столь высокий уровень — Генеральной Ассамблеи ООН — и продвигали свою инициативу? Мы подали заявку в Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и получили грант, который позволил изучить, как новый Договор о запрещении ядерного оружия влияет на международный режим ядерного нераспространения.

В 2018-м группа исследователей УрФУ зарегистрировалась в качестве наблюдателей на конференцию Подготовительного комитета Обзорной конференции Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), где обсуждается выполнение положений ДНЯО.

Российские дипломаты были удивлены тем, что уральский университет вдруг оказался в ООН, да еще в качестве наблюдателя. Мы же просто работали: напрямую контактировали с официальными делегациями и неправительственными организациями, изучали их методы работы, документы.

Среди государств, подписавших ДЗЯО, нет однозначной позиции, что делать с существующим ядерным вооружением. Самые радикальные, из Движения неприсоединения (120 стран, которые принципиально не примыкают ни к одному военному блоку типа НАТО, или экс-блок стран Варшавского договора, — прим. ред.), выступают за полную ликвидацию. Мотивируют тем, что ядерная война может начаться из-за человеческого фактора. Случаи, когда могла возникнуть ядерная катастрофа, были. В 2007 году, к примеру, военнослужащие ВВС США перепутали ракеты с учебной и настоящей боеголовкой и установили оружие на бомбардировщик B-52. Самолет с таким грузом пролетел через всю страну.

Подписать Договор о запрещении ядерного оружия — выйти в мировые лидеры

Сегодня неправительственные организации (НПО) много делают для сдерживания ядерных держав. В них входят ученые, исследующие последствия радиационных угроз — не только экологические, биологические, но и гуманитарные. Как будут жить люди, если случится ядерный удар? Где брать еду и что это будет за еда? Смогут ли выжить дети? Какие мутации за этим последуют? На эти гуманитарные вопросы сегодня пытаются дать ответ с помощью моделирования ситуаций. Не следует думать, что ядерная война сразу уничтожит все человечество. Выжившие в результате ядерной катастрофы будут. После взрывов в Хиросиме и Нагасаки уцелели люди, которые живы до сих пор. Однако последствия сказываются на их поколениях.

Некоторые НПО, например Международная лига женщин за мир и свободу, ведут контроль за выполнением положений ДНЯО — изучают открытые источники, национальные доклады стран, интервьюируют дипломатов. Свои выводы озвучивают в ООН, чтобы выработать дальнейшие действия, которые заставят ядерные страны следовать договору.

Бельгийская НПО IKV Pax Christi около десяти лет анализирует денежные потоки, чтобы понять, кто финансирует ядерные объекты, инвестирует в военную инфраструктуру. Когда выясняют, что это за компании или фонды, рассылают письма акционерам: «Ваш фонд инвестирует в оружие массового уничтожения. Вы вкладываете в него деньги, значит, вы лично финансируете чью-то смерть». Это срабатывает: многие держатели акций, получив такое письмо, изымают деньги.

На первый взгляд, этот вклад кажется небольшим, но в итоге ведет к тому, что тормозятся новые военные разработки. Такой подход действует в странах, в которых частные компании производят военные технологии.

В СССР тема ядерного вооружения подавалась как вынужденная: мы вообще-то хотим мира, но Запад постоянно создает оружие, значит, нам тоже надо его иметь. Сегодня в России тема безъядерного мира практически исчезла из официального лексикона.

Значительная часть российского общества выступает против ликвидации ядерного оружия, против свертывания ядерных разработок. У нас любят атомную бомбу, верят в атомную бомбу как инструмент безопасного мира. В итоге во внешнем мире нас воспринимают именно так: русские хотят войны. В этом, кстати, еще один аспект нашей работы на уровне общественной дипломатии: показать, что в стране есть и другая точка зрения.

В 2018 году я была в Шотландии — там есть антиядерное движение, в один из дней активисты организовали мирный митинг. Первый раз увидела, как это бывает в жизни: когда идут бабушки с внуками, родители с колясками, несут плакаты. Два небольших городка — Эдинбург и Глазго — собрали много людей, шли мимо военной базы Великобритании. Полиция их охраняла — чтобы никто не помешал, чтобы было спокойно. Я тоже прошла с ними, и ко мне — человеку из России — был тотальный интерес: все хотели узнать, что думают о войне простые русские, не политики.

На мой взгляд, самый правильный шаг сегодня для России — не игнорировать Договор о запрещении ядерного оружия. Он открыт для подписания в ООН, подписи поставили уже 70 государств, из них 25 — ратифицировали. Можно было бы пойти на некоторое сокращение ядерных арсеналов: по оценкам экспертов, для обеспечения безопасности России хватит от 300 до 500 ядерных боеголовок. А у нас их около 11 тысяч!

Если мы начнем в одностороннем порядке сокращать ядерное вооружение, у нас появится огромное количество союзников. Это и более 120 стран Африки, Азии, Латинской Америки, и нейтральные Швеция, Финляндия, Австрия. Такими действиями можно повлиять на ядерную программу Китая, осложнить отношения между США и их союзниками. В некоторых странах НАТО — например, Нидерландах и Норвегии — все чаще звучит тема разоружения. Если Россия публично заявит о готовности разоружаться, позиции США, которые обвиняют нашу страну в несоблюдении договоренностей по ядерной теме, ослабнут. В итоге мы все станем чуть ближе к миру, чуть дальше от ядерной катастрофы.

По материалам 66.RU