300 лет назад на Урале появились первые государственные учебные заведения

09:05, 1 марта 2021

Школы посещали дети подьячих, церковнослужителей, приписных крестьян

И. Ушаков. План Екатеринбурга в 1734 году. Свердловский областной краеведческий музей.

1 марта 1721 года в Екатеринбурге начала действовать словесная школа на Уктусском заводе. На протяжении года при горных заводах открывались и другие школы, которые стали первыми государственными учебными заведениями на Урале. До этого дети обучались грамоте и арифметике на дому, за плату.

Все школы в первой половине XVIII века открывались каким-либо ведомством: Военной коллегией, Адмиралтейской, Иностранных дел, Духовным ведомством. Появившиеся на Урале школы принадлежали горному ведомству. Профессор кафедры документоведения, архивоведения и истории государственного управления УрФУ, специалист по истории образования в России XVIII века Алевтина Сафронова рассказала, кто был инициатором их открытия, кого отбирали в ученики и кто платил за обучение.

«Обучать грамоте и арифметике стали на Уктусском заводе, словесные школы открыли на Алапаевском заводе и в трех слободах с приписными к ним крестьянами. Вторая арифметическая школа начала действовать в Кунгуре. Словесные школы были открыты по инициативе начальника заводов Василия Татищева. Арифметические — по доношению Татищева в Берг-коллегию с ее разрешения, поскольку набирать детей в них предстояло из сословий, находившихся в ведении губернской, уездной власти, а не горного ведомства, в частности, на территории Кунгурского уезда. Детьми дворян Берг-коллегия распорядиться побоялась, а вот детей подьячих, церковнослужителей, приписных крестьян в условиях острой нужды в грамотных людях в школы брать разрешила. Привлечение к учебе детей крестьян и открытие школ для них в слободах — единственный известный нам пример в истории России XVIII века», — поясняет историк.

Учеба в школах в те времена являлась обязанностью, повинностью. Раз уральское начальство или лично Татищев приказали провести набор детей, заводские власти организовывали их переписи, вызывали на смотр, отбирали годных по возрасту, исключая неизлечимо больных.

«Поскольку обученных грамоте на дому в арифметические школы приходилось собирать из дальних слобод, дети теряли связь с родными на многие месяцы. Иногда учеников отпускали домой „для взятья харчевых припасов и одежды“», а некоторым ни разу не доводилось побывать дома за время обучения, — описывает ситуацию Алевтина Сафронова. — «Иногородних» распределяли на постой к чужим людям. Даже получая жалованье — 1,5 пуда ржаной муки в месяц и 1 рубль в год на платье и обувь — подростки голодали. Мука давала 100% припека, на день из нее получали до 1,5–1,6 кг хлеба. Но часть его приходилось отдавать хозяевам в обмен на другие продукты, на оплату жилья. Поэтому нередко школьники просили милостыню«.

Части учеников выплачивали казенное жалованье, но о его назначении порой приходилось хлопотать им самим, подавая прошения. Например, в мае 1723 года просили о нем 13 подростков, взятых в Уктусскую арифметическую школу с Алапаевского и Каменского заводов, из приписных к ним слобод, находившихся в 100, 120, 133, 183 и 208 верстах (верста — 1,066 км).

Установленных сроков обучения не существовало. Наиболее успешных, овладевших часословом, псалтирем, письмом, переводили в арифметическую школу, а из нее распределяли к заводским делам по мере надобности, рассказывает историк. В феврале 1723 года 12 подростков, приступивших к изучению геометрии на Уктусе, определили в качестве заводских учеников по два человека — в меховую, к доменному, фурмовому, плотинному делу и одного — к лекарю с предписанием овладевать этими специальностями во второй половине дня до окончания геометрии. Троих направили в Горную канцелярию «для письма». В 1723–1724 годах 10 человек были определены к гармахерскому делу, шпикарной работе, медному делу, пробам руд, к письму в Канцелярии, один отправлен с Татищевым в Москву. Затем начали распределять к делам и учащихся Кунгурской школы.

«После возвращения Василия Татищева на Урал в качестве начальника заводов в 1734 году он взял курс на открытие словесных, а потом и арифметических школ при всех казенных заводах, которых на тот момент действовало уже 12 и началось строительство новых. В 1735 году в Екатеринбурге открыли немецкую, латинскую школы, где впервые на Урале стали изучать иностранные языки. Обучение в латинской школе объявили обязательным для детей духовенства, проживавшего при заводах и приписных к ним слободах, — говорит Алевтина Сафронова. — Открылись школы рисования и пения, начали готовить механиков, маркшейдеров, геодезистов, переводчиков, фельдшеров, аптекарских учеников, инструментальщиков и других специалистов».

Сеть уральских школ стала крупнейшей в России, причем с широким социальным составом учащихся. В 1735 году в них обучалось 573 ученика, в 1739-м — 791. Обучение было объявлено обязательным для всех детей мастеров, заводских работников, солдат, канцелярских служащих, детей заводской администрации и духовенства. Детская грамотность этих слоев населения стала приближаться к 100%, чего нельзя было сказать о детской грамотности даже столичных городов — Санкт-Петербурга и Москвы.

«Инструкция, разработанная Татищевым в 1736 году для учителей уральских школ, признана лучшим в России уставом начальных учебных заведений. В ней были развиты положения о профессиональном обучении школьников, сформулированные Татищевым еще в Наказе заводскому комиссару 1723 года. Это была первая в стране программа соединения общего образования с обучением ремеслам на школьной скамье», — поясняет Алевтина Сафронова.

Для иноязычных школ учебные книги заказывали из Академии наук, изданные в ее типографии или закупленные в Западной Европе. Издания выдавались в пользование ученикам бесплатно. Через Академию наук велись поиски и учителей-иностранцев для иноязычных школ.

«В 1742 году из-за перерасхода штатных сумм, полагавшихся на школы, была сокращена их сеть. Казенное жалованье платили лишь детям солдат, отправленных в отставку по старости или болезни, сиротам. Все желающие могли обучать детей в школах при условии обеспечения их питанием и одеждой за счет отцов. Учебные пособия были бесплатными, но с 1749 года Берг-коллегия предписала выдавать азбуки, часословы и псалтири ученикам только с возмещением их цены», — констатирует историк.

Понимание ценности школьного обучения дало плоды. Многие отцы соглашались содержать детей на своем коште. Мастеровые Сысертского завода, чтобы не отправлять детей в школу Екатеринбурга после закрытия ее при заводе, решили содержать учителя за свой счет. И в 1748 году школа возобновила деятельность.

«Имена многих выпускников уральских школ вошли в историю. Назову некоторые из них. Сын солдата Иван Ползунов, обучавшийся в словесной, арифметической школах и у механика Бахорева в 1736–1747 годах, стал изобретателем первой в России паровой машины и первого в мире двухцилиндрового двигателя. Сыновья подьячих Федор Санников и Афанасий Кичигин обучили десятки учеников геометрии, тригонометрии, чертежам, долгие годы руководили всей сетью школ Екатеринбурга, вышли в горные офицеры. Давид Козицын и Терентий Кочкин, в 1735 году отправленные в Инструментальную палату Академии наук, с 1746 года возглавили изготовление математических, геодезических, маркшейдерских инструментов в Екатеринбурге», — рассказывает Алевтина Сафронова.

Сын ученика Уктусской школы Сергея Ярцева Никита, пройдя обучение во всех школах, включая немецкую и латинскую, первым из выпускников в 1757 году поступил в Московский университет. Был директором первого высшего технического учебного заведения России — Петербургского горного училища (ныне Санкт-Петербургский горный университет), возглавлял уральские заводы, стал автором нескольких трудов, в том числе восьмитомной «Российской горной истории», первым из уроженцев Екатеринбурга получил звание генерала.